Небо начинает светлеть.

[brothel-number-six]

Взял старую, брошенную на самом начале зарисовку, которой накурился, услышав, как под окном проезжали на мотоциклах, и вдруг продолжил в ночи.
Почти не помню, что планировал изначально, поэтому получилось что-то опять же черновое, зарисовочное и очень настроенческое.
Ну, пусть повисит, может, потом или додумаю, или перепишу.

Модерн!AU версия гарема, внезапно - Осберт и Янко, джен, 440 слов примерно.

Ночной, уже прохладный ветерок треплет собранные в короткий хвост кудри замершего у дороги Янко. Осберт же, с которым они вместе вышли из черного входа клуба, шагает вперед к своему неизменному обожаемому мотоциклу и бросает цыгану шлем. Янко удивленно его ловит.

– Садись, подвезу, – как всегда немногословен Осберт.
– М-м-м… – тянет Янко, задумчиво прокручивая шлем в руках. – Давно истерик от своей принцесски не выслушивал, милый?
Осберт раздраженно передергивает плечами – видно, всё же выслушивал, – а потом привычным, плавным движением усаживается на мотоцикл и выжидающе смотрит на цыгана.
– Ну? Мне всё равно в ту же сторону. А тебе лишний раз… – Он не договаривает и выразительно кивает на ногу, на которую Янко старается особо не опираться. – …пока лучше осторожнее.

Цыган недовольно цокает языком. Заметил-таки Осберт… И дело, в общем-то, говорит. Янко не боится бродить по ночам, однако в прошлый раз ему всё же не поздоровилось. Ребра до сих пор ноют, да и левая нога порядком пострадала. В клубе Янко весь вечер держался, ничем себя не выдавал, но к ночи усталость и боль начали брать своё.

Стараясь не морщиться, Янко делает шаг вперед. Устраивается позади товарища, но шлем возвращает.

– Люблю, чтобы ветер в лицо. А сильно разгоняться тебе всё равно здесь негде.

Осберт пожимает плечами и заводит мотоцикл – тишину взрезает резкое рычание мотора. Янко невольно прижимается плотнее, когда они трогаются с места, а через минуту и вовсе вот-вот готов ткнуться Осберту в плечо лбом и провалиться в сон.

– Свалишься, – коротко бросает Осберт, не отвлекаясь от дороги. Изредка мимо них скользят машины.
– Ай нэ-нэ, – полусонно отвечает Янко и расплывается в странной улыбке. – Такому не бывать.

Ветер треплет волосы уже куда сильнее. Конечно, поездку на мотоцикле не сравнить с тем ощущением, когда под тобой бежит галопом живая лошадь, с ощущением её тепла и сильных движений, но и железный конь тоже сойдет…

Ему даже жаль, что путь оказался таким коротким, пусть ему в простой рубашке и стало холодно, едва ли не до дрожи. Кожа покрывается мурашками.

– Спасибо, Осберт, – хрипло бормочет Янко, слезая с мотоцикла, и всё же морщится, неловко став на больную ногу.
– Утром заеду, – кивает тот и уже вот-вот готов оттолкнуться, чтобы ехать дальше, однако Янко качает головой.
– Сам доберусь. Элиас твой не обрадуется, даже если это приказ директора.

Осберт вскидывает брови, но явно понимает – Янко прав. Да, именно директор клуба попросил Осберта отвезти Янко, о чем последний не мог не догадаться. Впрочем, из клуба уходили они последними, а Осберт и сам видел состояние цыгана, так что в любом случае подбросил бы его до дома. Но Элиас…

Янко устало улыбается и благодарно сжимает плечо Осберта. А потом уходит, уже заметно прихрамывая – скрываться больше не от кого. Щелкает зажигалкой и закуривает сигарету, прислушиваясь к медленно удаляющемуся рычанию мотора.

Небо потихоньку начинает светлеть.