Пост-Чужак, #жизньболь
Че-т накатило (с)
Название: Равновесие
Автор: маршал Е.
Бета: Shadowmere
Пейринг/Персонажи: Дориан Павус/Алларос Лавеллан
Категория: слэш
Размер: 1357 слов
Жанр: драма, ангст
Рейтинг: PG-13
Ссылка на фигбук
читать дальшеВ стенах Скайхолда почти не осталось дыр. Теперь они зияют в тех местах, где раньше были люди. Во дворах, где стояли палатки и горели костры, туда-сюда бродили те, кто искал убежища у Инквизиции, кто желал помочь ее делу. Где тренировались воины, где раскладывали свои запасы торговцы. Сейчас там пусто. Тихо.
Крепость выстыла, словно ее согревало лишь дыхание тех, кто жил в этих стенах.
Бывший Инквизитор Лавеллан подбрасывает в камин остатки дров, плотнее кутается в поношенный плащ – неловко, одной рукой поправляя застежку. Ему все еще непривычно, что он теперь калека.
Не успевает Лавеллан опуститься на софу, которую с трудом передвинул еще ближе к камину, как тяжелый кристалл на шее оживает, заставляя вздрогнуть от непривычно резкого в тишине звука.
– Аматус!
– Да, ма’венан? – отзывается Лавеллан хрипло. Он так редко говорит вслух. Иногда ему кажется, будто он и вовсе утратил дар речи. – Я рад тебя слышать.
Это ведь все, что мне остается, добавляет он мысленно.
– Простишь меня за то, что так давно не услаждал твой слух историями?.. В Минратосе как всегда творится безумие. – Дориан наверняка улыбается. Лавеллан почти видит, как он стоит на широком балконе и смотрит на окутанный сумерками город, вдыхая жаркий воздух. – Магистры…
Левая рука некстати вспыхивает болью. Ниже локтя у Лавеллана давно ничего нет, однако боль мучительна настолько, что он стискивает зубы, задержав дыхание, чтобы не заскулить. Он прижимает искалеченную руку к груди, зажмурившись, и медленно покачивается вперед-назад.
Иногда Лавеллан думает, что Якорь успел отравить его куда глубже, чем можно было предположить раньше.
Дориан что-то рассказывает, от его голоса становится легче, пусть Лавеллан и почти не разбирает смысла. Если закрыть глаза, начинает казаться, что Дориан совсем рядом – вот-вот пожалуется на этот треклятый холод, и в кое-то веки Лавеллан, продрогший до костей, действительно с ним согласится.
– Аматус? – вновь зовет Дориан. На сей раз – с тревогой.
– Д-да, – голос предательски срывается.
– Ты ведь меня обманываешь.
Лавеллан печально качает головой, на мгновение забыв, что Дориан его не видит. Что Дориан невыносимо далеко.
– Опять рука, да? Ты обещал обратиться к лекарю, глупый эльф.
Лавеллан тихо смеется. Лекари ему не помогут. Да и нет здесь больше никаких лекарей.
Вообще никого нет. Все ушли – один за другим. Иногда Лавеллану по-прежнему кажется, что Скайхолд может ожить в любой миг: послышатся разговоры, зазвенят тренировочные мечи, заснуют туда-сюда посыльные, и один из них сообщит, что Инквизитора давным-давно ждут в ставке командования.
Лавеллан стискивает драгоценный кристалл в пальцах так, что белеют костяшки.
Дориан не знает ни про пустоту, ни про мертвый холод. Лавеллан так ни о чем ему не рассказал.
– Боль сейчас пройдет, ма’венан. Твой голос успокаивает ее лучше всякого врачевателя.
– Глупый ты эльф, – обреченно повторяет Дориан с теплотой, от которой щемит сердце. – И что я в тебе нашел?
Лавеллан слабо улыбается искусанными губами.
– Мне тоже тебя не хватает, Дориан.
На несколько мгновений воцаряется тишина. Только потрескивают дрова в камине, и Лавеллан отстраненно думает о том, что они успеют прогореть прежде, чем он сумеет добыть новые.
– Аматус…
– Я понимаю, ма’венан.
Лавеллан действительно понимает. В Тевинтере по-прежнему опасно, и появиться там – значит, подвергнуть Дориана еще большему риску. Эльф-калека, которому пришлось едва ли не заново учиться управлять собственной магией, станет лишь обузой. Лавеллан не может этого допустить.
Тевинтер иногда ему снится.
– Расскажи мне еще?.. – просит Лавеллан, так и не открыв глаз.
***
День сменяется днем, и Лавеллан теряет им счет. Он доводит себя до изнеможения – охотится, оттачивает заклинания, а после – засыпает под утро над книгами.
Иногда ему кажется, что в Скайхолде кто-то есть. Бесцельно блуждая по крепости, он слышит вдалеке шаги, обрывки фраз, как будто знакомые голоса. Проходя по библиотеке, замечает тень – в том самом закутке, который когда-то нравился Дориану. Лавеллан с замиранием сердца ускоряет шаг… однако там все так же пусто. Все покрыто толстым слоем пыли и заросло паутиной, чуть подрагивающей на сквозняке.
– Глупый ты эльф, – бормочет Лавеллан сам себе и прикладывается к бутылке дешевого бренди.
В тот вечер он забывается пьяным сном в любимом кресле Дориана, свернувшись в неудобной позе, с опустевшей бутылкой в обнимку. К утру он себя ненавидит.
А потом они вдруг возвращаются. Один за другим, как и уходили. Первое время Лавеллан почти не замечает их появления, словно они выходят из бесчисленного множества теней, отделяются от темноты стен Скайхолда.
В полумраке тронного зала сидит Варрик. Он что-то вдохновленно пишет, отвлекаясь, только чтобы приветственно взмахнуть рукой. Лавеллан не верит своим глазам, но гном не спешит раствориться в воздухе как видения, что изводили его на грани сна и реальности. Неужели и в самом деле?..
Когда Варрик никуда не исчезает ни на второй, ни на третий день, Лавеллан вздыхает с облегчением.
В залитом солнечным светом дворе упражняется с мечом Кассандра, как всегда собранная и сосредоточенная.
В таверне с бочонком огненного пойла его ждет Железный Бык: Лавеллан слышит доносящееся из распахнутой двери громогласное «Эй, командир!» и улыбается – впервые за долгое время.
Старые друзья ничуть не изменились. Может, у кого-то прибавилось шрамов, однако он их не замечает.
Когда Лавеллан, спустя еще несколько дней, пересекает двор, мимо, едва не задев острое ухо, пролетает что-то увесистое. Лавеллан рывком оборачивается – на крыше сидит, болтая ногами, смеющаяся Сэра.
Он шутливо грозит ей кулаком, она показывает ему язык.
– Эй, твое инквизиторство! – кричит Сэра. – Ты к себе давно заглядывал?
Заметив выражение его лица, она и вовсе заходится хохотом и чудом не падает со своего насеста, но Лавеллан этого уже не видит. Круто развернувшись и едва не потеряв равновесие, он со всех ног, как мальчишка в ожидании чуда, бросается к своим покоям.
По пути он не вписывается в пару дверных косяков. Лавеллан пробегает по последним ступенькам, инстинктивно прижимая искалеченную руку к груди, чтобы избежать новой боли, и замирает. Среди царящего хаоса – разбросанных по полу книг и неотправленных писем – стоит Дориан.
Кровь в висках стучит настолько сильно, что перед глазами темнеет. Лавеллан обессиленно падает на колени и хватает ртом воздух, не в состоянии произнести ни слова.
– Аматус… – шепчет Дориан, опускаясь рядом на пыльный пол, и невесомо касается украшенной глубоким шрамом щеки Лавеллана. – Глупый ты эльф.
Лавеллан вглядывается в его лицо, боясь закрыть глаза. Словно стоит моргнуть – и Дориан исчезнет, а его голос вновь донесется из магического кристалла. Лавеллан по-прежнему не замечает, что кристалл давным-давно треснул.
***
Колючий ветер треплет выбившиеся из короткого хвоста пряди волос. Пусть Лавеллан уже не рискует и не взбирается на крыши, ему нравится вот так сидеть на зубце стены – хотя бы недолго, пока холод не даст о себе знать слишком уж настойчиво – и вспоминать былые дни. Хоть отчасти притвориться, что все как раньше. И теперь ему куда легче, ведь к соседнему зубцу прислоняется Дориан.
Лавеллан щурится, вглядываясь в сияющую белизну Морозных гор, и хочет что-то сказать, но не успевает.
Со стороны двора доносится гулкий стук копыт и ржание загнанного коня.
– Аматус!
Лавеллан вздрагивает. Стоящий рядом Дориан поднимает на него взгляд, слегка вскинув брови:
– Нежданные гости?
– Фаста васс! – раздается знакомая ругань на тевине, за которой следует потрескивание магии. – Где же ты?!
Лавеллан, похолодев, медленно поднимается на ноги. Внезапное головокружение заставляет его на мгновение зажмуриться.
– Дориан? – растерянно зовет он, глядя то на своего спутника, то на ведущие к стене ступеньки.
Сжимающий посох Дориан, буквально взлетевший по этим ступенькам, разительно отличается от того, что стоит рядом и по-прежнему не сдвинулся с места. Одежда его покрыта дорожной грязью, волосы взъерошены, пряди липнут к влажному от пота лбу.
– Аматус! – выдыхает Дориан, и глаза его распахиваются шире, когда он видит замершего на зубце Лавеллана.
Лавеллан переводит изумленный взгляд с одного Дориана на другого. Сердце пропускает удар, а затем срывается в бешеный ритм. Кто это? Демон в обличье его возлюбленного?.. Или?.. Покачнувшись, Лавеллан оказывается опасно близко к краю – но вовремя удерживается, взмахнув здоровой рукой.
Дориан – тот, что тяжело дышит и опирается на посох, – бормочет под нос очередное проклятие.
– Я так и знал, что дело неладно, – произносит он, и Лавеллан впервые слышит в его голосе такую боль. – Когда прервалась связь между кристаллами… я сразу понял.
Лавеллан тоже понимает – ровно тогда, когда и осознает, что шум не привлек ничье внимание. Что воцарившуюся вновь тишину нарушает лишь завывание ветра. Что в Скайхолде по-прежнему пусто – и что здесь все это время не было, кроме него, позабытого эльфа-калеки, ни единой живой души. Что Дориан, настоящий Дориан – приехавший за ним из самого Тевинтера – с тревогой протягивает к нему руку.
Дориан делает полшага вперед, но вместе с ним шагает и видение, принявшее его облик. Оно вдруг оказывается совсем близко; его ухмылка превращается в хищный, демонический оскал.
И Лавеллан теряет равновесие.